все внезапно стало очень по-дурацки. эти три дня, что я была в Калининграде, я жила с одной установкой: только бы все не испортить, только бы не разорваться, не высказать все, не сделать больно, не порвать все. мне было невероятно сложно - несмотря на то, что я старалась максимально позитивно себя настраивать.
я начала злиться с самого утра, когда ее увидела. неспешной походкой шла к южному вокзалу она, ее вельветовая куртка, ее дурацкие волосы и ее блядский цвет помады, который абсолютно ни к чему не подходил. таким цветом раньше красила губы моя бабушка.
потом мы сели в электричку и она начала гнать на меня. мол, вот она взяла с собой зенит, а я никого не спросила, хотят ли они пофоткаться на плену. как же меня заебало то, что она делает меня виноватой при каждом удобном случае. с чего я должна всех оповещать? ее что, нет в наших общих беседах? или у нее так блять много дел и так мало времени, чтобы сделать вброс самой? или я ее секретарь, помощник, не знаю блять кто, что должна за этим следить? в общем, я сорвалась. агрессивно и грубо ответила. настя потом сидела успокаивала меня. я только и слышала, что свою ярость да ее шепот "не злись, пожалуйста не злись". она в курсе всей ситуации и знает, как мне тяжело.
потом вроде отошла и все наладилось. море, дюны, ветер, заебись. очень красиво, как в моих снах.
вечером я сорвалась снова. мы проводили настю на автобус в ригу и решили сходить в магазин за едой на завтра и тортиком для мамы Яны. я искренне считаю, что людей, которые очень долго ходят по магазинам, нужно штрафовать. или наказывать. уже это начало меня злить и полностью отбило желание пройтись потом до кафедрального собора. но последней каплей стало то, что я прождала ее на кассе 15 минут, а когда психанула и пошла ее искать, увидела, как она стоит у прилавка и переписывается (наверное, с Богданом). то есть она тупо про меня забыла. я снова наговорила грубостей и до дома мы шли молча, а на прощание кинули друг другу "пока", даже не оборачиваясь.
сегодня она прилетает с Москву и я молюсь, чтобы она не поехала ко мне. потому что клянусь, я припомню ей даже блядский цвет ее помады - хотя это абсолютно не мое дело.