проглотила за один день книжку про лилю брик. поменяла к ней свое отношение. теперь это пример - как марина, как немного маргарита - сильной, стойкой женщины, не ведомой, а ведущей. припизднутой и не без греха - но не безвольной овцой с бессмысленным взглядом, которая и мямлить-то не может. она так просто держала их всех на поводке - всех своих кисов и щенов, всех своих любовников, что на это можно только улыбнуться, сверкнуть глазами и подумать: ах, чертовка! ну очаровательно же - некрасивая, деспотичная, эгоистичная, не особо умная, не особо талантливая - ну, писала, ну, танцевала: ничего выдающегося. зато какая жизнь в ней, какой жар, какой по-жар. не огонь, не пламя, не полымя - именно пожар, бедствие, паника, страх! ну как ее можно ненавидеть?
и потом, в любви всегда виноваты двое, никогда не один - она его мучила, но и он не сопротивлялся. ведь мог же уйти, в самом начале мог; в 18 году; позже; мог жениться на норе полонской. так что это и его вина, и нельзя винить лилю, не обвиняя маяковского.
нет, их вообще винить - нельзя. не мое это дело - и ничье.

вчера был очень хороший день! солнечный и гулятельный. собственно, этим я вчера и занималась. умудрилась научиться правильно стоять на скейте, скатываться с горочки и даже поворачивать, правда, как только мой учитель оставил меня на 5 минут, успела ебнуться и ушибить руку, а ночь проторчать в травме - для собственного успокоения, что у меня не перелом и не трещина. откос от практики - done!
мне очень спокойно и приятно разговаривать с Володей, давно такого не чувствовала. меня обо всем спрашивают: о моем отношении к религии, о том, как пишутся стихи, это очень приятно. а еще он хорошо реагирует на юмор. в смысле, что с ним можно тупенько, но орно шутнуть, он поймет и тоже посмеется. и спокойно реагирует на мат. мне льстит внимание к своей персоне - не как к девушке, а как к человеку. правда, я немного боюсь показаться скучной, но у меня всегда есть этот страх. просто не нужно бояться быть собой.
в любом случае, тебя всегда интересует в человеке жизнь - энергия, огонь, истории, мнение. не нужно бояться себя сдерживать.

вчера один совершенно случайный человек навел меня на размышления. и я подумала, что могу дать себе свободу. мне еще так мало лет, чтобы задумываться о чем-то серьезном. так мало. у меня еще столько времени! так к чему все эти загоны?
Сашке от меня нужно только одно. я ему это даю - столько, сколько могу дать. поцелуи в темных подворотнях, крепкие объятия. слегка кусаю его, когда мне что-то не нравится. правда, он не всегда понимает это, и приходится настойчиво повторять. Сашка много чего не понимает. возможно, дело в возрасте: ему всего 24. да, он старше меня на три года, но это совсем небольшая разница. и я чувствую, что среди нас старше - я. он вообще очень сильно тупит. не понимает намеков в лоб. люди, повернутые на творчестве, все такие. вроде чувствительные и тонкие, а до простых вещей додуматься не могут. неопытные, хрупкие, нежные. боже, храни нежных мужчин! они совершенно чудесные. но не для меня. мне нужна твердость. мне не нужны прикосновения к телу - мне нужны прикосновения к душе. мне не нужна телесная страсть. мне вообще сейчас телесность не нужна. мне нужен друг. ДРУГ. а Саша другом мне быть не может. все это приятно - внимание, прикосновения. но это - опять же - телесность. косность, косноязычие. хочется максимального комфорта - разговоров, общего дела, доверия.
вчера я познакомилась с человеком, с которым мне было максимально комфортно. в его словах читается опыт - и понимание жизни. в размышлениях - беспокойный ум.
все-таки, один печальный человек - хорошо, два - плохо. один поэт - хорошо, два - страшно.
а мне нужна жизнь. мне нужно гореть. с Сашкой я только медленно таю, разменивая эту теплоту.
я ему ничего не обещала. на его порывистое "я тебя люблю" на второй встрече ехидно усмехнулась, потому что знаю - так не бывает. и на все его прикосновения отвечаю чуть злорадно. потому что это - телесность. мне она сейчас не нужна.
вчерашний парень наговорил мне кучу комплиментов. сказал, что я красивая, что от меня приятно пахнет и что здорово, что я смотрю в глаза собеседнику, это говорит об открытости. спросил, что я думаю по поводу некоторых вещей. давал мне говорить. и слушал. он хороший слушатель. это важно. и - ни разу до меня не дотронулся. это говорит о многом для меня. об уважении и о том, что он ценит эту не телесность. впечатления самые приятные.
я не обязана сейчас ни за кем идти. я могу дать себе свободу - просто узнавать людей и набираться опыта. я никому ничего еще не обещала. моя жизнь медленно идет к смерти - но времени еще очень много. хватил вполне, чтобы изучить себя и других. и найти того, с кем мне будет максимально комфортно.
договорились встретиться на следующей неделе. я - показать ему кафедральный собор, он - сводить меня на заброшку в центре.

сижу на работе и умираю. в последнее время с организмом творятся странные вещи. я чаще мерзну, руки постоянно холодные. от недосыпа поднимается температура и знобит. кофе не помогает - бодрят только редкие сигареты. стараюсь меньше курить, отучать себя от этой дурной привычки. еще часа три, все спокойно, ад начнется с пяти и с перерывами. мечтаю, как приду домой, поем и лягу спать. а потом встану и утоплюсь в ванной. а после допишу стишок.

в 5:40 разбудил рыжий. начал носиться по кровати, в ладонь тыкаться. посоветовала ему отъебаться и продолжила спать. в отместку он нассал в трех местах. нет, я бы встала - если б не легла в 2 ночи. в семь еле отскребла себя от кровати.

а вчера было хорошо. вчера мне снова впивались в шею, грели руки, обнимали, любили. из того, что хорошо помню: идем по переулку, ищем метро. ты, шепотом: "хочу тебя украсть". смеюсь, говорю, что не надо, ведь я все равно здесь. "все равно хочу украсть. и себя тоже". надеюсь, я делаю твою жизнь лучше. потому что ты мою - да, и именно поэтому я об этом пишу. не хочу потом вдруг забыть.

Родной!
Сколько у меня тревоги внутри. Вчера она меня съедала весь вечер. До того момента, как мы зашли в этот тихий дворик.
Я очень люблю это место. В самом центре, сокрытое от ненужных глаз, как тот сквер на Китай-городе, о котором, кажется, и треть москвичей не знает. Совершенно чудесное место. И тут мы - на дне моего любимого двора-колодца. Пялюсь наверх, щурюсь, пытаясь разглядеть лепнину, и в темноте все равно ничего не вижу. Ты топчешься на одном месте, не хочешь уходить. Думаешь, я не знаю, чего ты хочешь? Ты и тогда хотел, все смотрел на меня, когда думал, что я не вижу, да хватал за рукав куртки. Но рано, милый, рано! Со мной теперь такое не прокатит. Я на такое теперь не поведусь. Я теперь буду осторожнее. В этом нет твоей вины - как и моей, впрочем.
"Ну, может пойдем?"
"Давай еще постоим".
А сам разворачиваешь меня к себе, потому что я стою плечом.
Не помню, кто первый поцеловал. Наверное, ты. Наверное, я никогда теперь не избавлюсь от своей привычки. Которую и заполучила от вечного обмана.
А потом было очень приятно. Ты сразу начал с шеи, как будто знал. Или это все девушки любят, когда их целуют в шею? Я извивалась как уж от удовольствия. Так и ходила в твоих руках, а ты все крепче меня сжимал. Нежно гладил по лицу, зарывался в волосы, впивался в шею, властно трогал - как мальчишка, дорвавшийся до чего-то запретного - и колол щетиной. Теперь у меня следы на шее, покрасневший подбородок и ребра болят. Но мне нравится эта боль.
А еще ты так нежно меня жалел - когда дотрагивался рук и понимал, что они ледяные. Грел пальцы, а потом и вовсе не отпускал. Господи, я и забыла, как это здорово - когда тебя держат за руку, и ты держишь в ответ.
И в переходе, когда поднимались наверх, ты прижал меня к стене. "Поймал!" И поцеловал. А я вырвалась и потянула за собой - такси уже ждало.
Иногда я открывала глаза и видела, что ты смотришь. У тебя взгляд лисий, хитрый-хитрый, ты знал? А я на тебя смотрела, только чтобы полюбоваться. Высокий лоб и нос с горбинкой. Пальцы тонкие, красивые. А еще ты очень смешной.
"Поехали ко мне!"
Вырываюсь, касаюсь скул пальцами-ледышками, смотрю в глаза: "Рано".
"Знаю".
И снова тону в твоих прикосновениях.
Пожалуйста, пускай все будет хорошо! Пускай мы друг друга не будем обижать.